на ней итальянский брючный костюм, ну просто загляденье.

В этот раз про туалетную бумагу и прокладки я не забыла, как впрочем и про косметику для моей капитанши. Она уже устала меня поправлять по этому поводу: она капитан, а не жена капитана — капитанша. Но мне было как-то фиолетово на её поправлялки, хотя иногда получала за это подзатыльники. Вот вроде бы и всё, можно ехать домой, но тетя ехидно улыбаясь спросила: В чем я пойду на прием, там джинсы и шорты не прокатят. Прием официальный, иначе остальное вручили бы вместе с ключами, значит нужно платье, которое она уже для меня присмотрела. Купить пришлось аж целых три: черное, белое и красное.

Из Березки вышла вся красная, примерка вроде как за ширмой, но всё равно не удобно. Дальше к знакомому тетушкиному парикмахеру, она у него каждую неделю прическу поправляет. В своё время доказала его невиновность в убийстве, нашла настоящего преступника, получила от того ножом в грудь, хорошо что рана легкая, удар прошел по касательной, ну и медаль за раскрытие и задержание от руководства.

За пару часов у меня появилась потрясающая прическа, первая в этом мире, я же кроме хвоста ничего не умею.

Домой таскали пакеты с покупками, это в магазине нам всё погрузили в багажник, а здесь сами, своими ножками. Быстро перекусили пельменями, начали собираться: я в посольство, а Анастасия к дяде Мише. После того как она надела джинсовый костюм с удобными кроссовками, вместо своего бесформенного наряда, сразу помолодела лет на десять, поэтому звать её по отчеству отказалась. Та в зеркало смотрела на себя не без удовольствия, а уж после небольшого макияжа так вообще стала супер. Ну а я совершила своё окончательное психологическое падение: платье, колготки, помада и туфли на шпильке. Хорошо что на этих ходулях научилась передвигаться заранее, иначе даже не представляю чтобы подумала тетя. Кстати, ей купили Волгу 24, за две тысячи сертификатных рублей, двадцать первая стоила тысячу двести, но я уперлась: раз Анастасии видите ли неудобно приезжать на иномарке к своей работе, тогда новейшая Волжанка, и чтобы взяла со склада черного цвета с красным салоном, иначе в машину к ней не сяду, точка! Я вот в отличие от неё не гордая, как появятся права, буду на Астине рассекать, пока заказанные мной авто не появятся. Бондовская машина конечно хороша, но не моя, она для тех кто постарше, вот как тетя. Надеюсь её блажь рано или поздно пройдет, и она пересядет в нормальное авто, а Волгу продадим, да еще и с наваром.

Гаража поблизости к сожалению не оказалось, но есть радостная новость — дача. Всё как я заказывала: недалеко от города, рядом водохранилище, большой лесной участок. Мой знакомый авторитет шлёт привет, хочет встретится, у него всё отлично. Благодарю Волкова, осмотр дачи решаю провести через день, Анастасии Федоровне нужно дать денек отойти, да и я с Олесей развеюсь в парке, сколько можно свои нервы жечь. Вот чувствую что этот прием в посольстве выжмет все соки, ну а раз тетушки дома не будет, успокою нервы бутылочкой виски, надеюсь одного пузыря хватит.

Тетя собралась, с ней целая сумка подарков для Свешниковых. В основном купленная сегодня одежда для малышки, но и тете Вере джинсы с косметикой, а дяде Мише кожаный пиджак с фирменной зажигалкой Zippo. От себя добавляю нижнее и прокладки, убедилась что это пожалуй для женского пола самое необходимое. Как она уговорит это принять неизвестно, они люди гордые, но это же от чистого сердца.

Зазвонил телефон, за мной приехала посольская машина, беру сумочку с приглашением и документами, тетя провожает и машет рукой, пока мы не выехали со двора.

Добрались быстро, тут ехать всего ничего, пешком можно дойти, но на авто быстрее и солиднее. Мои акции в КГБ сегодня подрастут, или наоборот упадут до минимума, в это время мыслили совсем по другому.

Вообщем вечер прошел в целом неплохо, если бы не платье, липкие раздевающие взгляды и наша замминистра по культуре. Целовали руки, разливали шампанское, затем небольшая речь о новом друге американского народа, то есть обо мне. Я раскланивалась направо и налево как китайский болванчик, зато после настало время подарков и они не обманули моих ожиданий. Первым было бриллиантовое колье от Cartier, невероятной красоты и цены. Как сказал помощник посла — Красота для самой красивой девушки.

Вторым даром шла картина Ван Гога — Ирисы. Я вскользь упомянула эту картину Гетти, и о чудо, он выкупил её у одного коллекционера и теперь она моя. Сколько она будет стоить в конце восьмидесятых мне известно, почти пятьдесят четыре миллиона баксов, а куплена в свое время за триста несчастных франков. И вот тут вывезла эта дебелая заместительница министра, долго и витиевато благодарила посла, жадно поглядывая на МОЮ картину. Она видимо думает что я как примерная комсомолка передам её в музей…, сейчас, только трусы поменяю. Хера ей лысого во всю глотку, не отдам! После выступления чиновницы, беру слово уже я. Благодарю такого замечательного человека как Джон Гетти, обещаю повесить картину у себя дома на самом видном месте, а при следующем его приезде пригласить домой на чашку чая, конечно со всеми прибывшими с ним. По скривившейся роже заместительницы стало понятно, как были верны мои предположения, вот только дура выкуси. Я похлопала своими длинными ресницами — девушка просто ничего не поняла, она же блондинка. Спрос будет с чиновницы, по головке её за это не погладят, впрочем может она сама погладит министерскую, тогда простят, но это уже не мое дело.

Домой также на посольской машине, картину занесли, я её сразу повесила вместо какой то другой, явно не такой ценной. После душа со стаканом виски в постель, голова разрывается от мыслей и планов. Времени катастрофически не хватает, ладно дача, а с ней будущих хлопот по переустройству намеренно, так ещё нужно общаг у старухи наводчицы изымать, да и её гасить пока не сбежала. Тварь оказалась ещё та, по её наводке вырезали несколько семей, даже ребенка мокрушники не пощадили, так что бабку в утиль. Скоро полнолуние, значит наконец увижусь с Ланой, что будет боюсь загадывать. Она мне сразу всё порвёт, не утерпит, я же ей порвала. Что потом тете говорить — На сук напоролась, когда накланялась? Вряд ли она мне поверит, как жить после этого непонятно, разговорами о половой распущенности доконает. Их я с трудом переживу, а вот